Достигнутые за прошедшие после моего охотничьего дебюта пару лет успехи были прямо скажем неоднозначными. С одной стороны, я научился искать дичь. Благо современные технологии дают в этом отношении огромные возможности. С другой, добыча оставалась весьма скромной. И если, например, в первый год я с трудом подбил одного вальдшнепа и пяток уток, то на второй не было и того. У меня появилась собака – чистопородный русский охотничий спаниель. Возникли опасения, что воспитать из него настоящего охотничьего пса при имевшихся навыках стрельбы мне не удастся. Нужно было что-то предпринимать.
Действуя по уже не раз доказавшему свою эффективность алгоритму полез в интернет. Форумы демонстрируют по этому вопросу типичную разноголосицу. Одни советуют посвятить себя «самокрутам», другие отправляют сразу в поля (и ладно не лесом), третьи радуются своему опыту стендовой стрельбы. Я сходил во все места куда меня посылали. И начал с освоения снаряжения патронов. Это умение привлекало возможностью изготовить ровно столько зарядов сколько необходимо. По крайней мере, так казалось сначала. Например, для охоты на лису я сделал всего шесть патронов: три с дробью первого номера и три – третьего. При других обстоятельствах у меня дома пылились бы две коробки ненужных боеприпасов. Теперь пылится запас (загибайте пальцы): дроби разного размера, контейнеров, пыжей, капсюлей, пороха и гильз на десятки таких коробок, УПС. Но в стандартном наборе прибора идут негодный матрицы, поэтому теперь у меня их два комплекта. Более того, УПС нужен для работы с гильзами от магазинных патронов. Пулевой патрон звездочкой не закрутишь. Теперь у меня есть закрутка, а к ней коробка новеньких гильз с капсюлями. Разумеется, ни на что больше не годные весы. Десяток бобин с наклейками на патрон. На них нет маркировок, потому что, когда их покупал я не знал какая дробь мне понадобится. Но писать на этих наклейках можно только перманентным маркером, так как ни что другое не оставляет следов на глянцевой поверхности бумаги. Поэтому у меня есть специальный маркер для патронов. Одним словом, вместо двух пачек не нужных патронов у меня огромный ящик очень нужного барахла. Сейчас это выглядит забавным. Навески и марка пороха, типы контейнеров, капсюли, дробь, все было впервые и вновь. Передо мной раскрылся колоссальный простор для творчества. По началу я решил не выпендриваться. Достал паспорт ружья где указывался процент кучности. Посмотрел с каким количеством пороха он был достигнут. Накинул одну десятую грамма, чтоб разброс дроби был по шире. Забил все это главпатроновским контейнером, потому что так меньше возиться. И насыпал 28 грамм дроби. Вес ружья позволял 32, но больше не лезло в гильзу. Результат… После 12-и налетов тяги весны 17-го года мне не удалось сбить самокрутом ни одной птицы! Одно из двух, либо я что-то сделал неправильно, либо что-то еще.
Осенью по утке стрелял магазинными патронами. Каким-то чудом уронил двух птиц. Причем, практически себе под ноги. Обеих не нашел из-за чего очень расстроился и больше не выезжал, посвятив остатки сезона работе с собакой. В результате, осталось ощущение жесткой неудовлетворенности. Самолюбие требовало реабилитации, и я серьезно нацелился на лису, которую в итоге добыл. Причем, сделав два дуплета за сезон оба раза попал! Одна рыжая ушла подранком, другая пожертвовала свою шкурку на благородное дело натаски охотничьих собак. Суть произошедшего дошла до меня много позже. В марте, я отправился практиковаться на стенд и тут стрельба открылась для меня с неожиданной стороны. Раньше я направлял ружье в точку где, по моему мнению, должна оказаться мишень в момент, когда ее настигнет заряд дроби. Но мне объяснили, что определить эту точку правильно практически невозможно. Намного легче провожая мишень стволами, чуть опередить ее и не останавливая движения произвести выстрел. Следуя этому алгоритму, можно получить эффект, когда полет дроби будет происходить по двум векторам: в продольном направлении (к цели) и в поперечном (параллельно цели). Сложенные вместе они и обеспечат необходимый результат. Секрет в том, чтобы следить за мишенью, а не за мушкой. Наше зрение не имеет такого фокусного расстояния, которое обеспечило бы ему резкость сразу двух этих объектов. Концентрируясь на цели можно с легкость выбрать нужный момент для спуска. Соответственно, ружье должно лежать как влитое, а стволы строго следовать направлению взгляда (это достигается нехитрыми тренировками). Смотреть же желательно двумя глазами, так глазомер будет работать точнее. Да, и еще, перед стендом хорошо бы научиться плавно жать на спусковой крючок. Человек, предвкушая громкий внезапный шум инстинктивно сжимается и дуло клюет вниз, уходя с линии прицеливания. Потребовалась всего одна тренировка, чтобы начать попадать! Это было фантастическое и совершенно неожиданное ощущение, потому что стрелять приходилось как бы не целясь. Ушел я со стенда под впечатлением. А вернувшись, стал мазать даже по самым простым, налетающим целям.
Вначале ситуация показалась закономерной. Я начал думать над выстрелом, это сковывало, приводило к промашкам. Но ситуация не изменилась и в третий приезд. Здесь важно отметить, что первый свой опыт стендовой стрельбы я получал в своем зимнем эквипе, а все последующие в легкой куртке. Вот тут-то и вспомнилась добытая зимой лиса. Моя беда заключалась в том, что ложе ружья было отрегулировано под другого стрелка и для меня коротковато. Зимняя куртка компенсировала недостаток, а летняя форма одежды просто не давала нормально вложиться. Надо было удлинять приклад. Во время нашего разговора один товарищ (не буду тыкать в него пальцем, но это Матраскин) предложил интересную мысль: вставить под затыльник два отреза пробки. Таким образом я увеличил его примерно на сантиметр. Практический эксперимент тут же показал высокую эффективность такого решения. В налетающие мишени мне удавалось попадать, стреляя на вскидку. В боковые стал мазать реже, но результат все равно был слишком далек от желаемого. Логичным продолжением наметившихся преобразований стало изменить питчинг, мне давно не нравилось, что приклад носком упирается в ключицу. Я просто поставил под верхний винт пробку потолще и вуаля, количество попаданий еще увеличилось. Налетающий мишени я бил почти все, при стрельбе по пролетающим передо мной попадал в две из шести, те тарелки, что планировали надо мной падали четыре из шести. Для человека, еще вчера поражавшего цель вообще только случайно это был великолепный результат. Первая же тяга подарила мне двух вальдшнепов. Вторая ознаменовала себя обидными промахами. Одна птица медленно барражировала надо мной, вторая налетела на меня. Обоих я должен был взять гарантированно, но странным образом промахнулся. В итоге мне удалось добыть лишь один трофей. Третий выезд – единственный налет и мимо! Вальдшнеп облетел поляну, мне не удалось быстро взять его на прицел и дуплет ушел в молоко. С таким трудом завоеванная уверенность в собственных силах стала медленно улетучиваться. Нужно было, что-то менять. Поездка на стенд позволила убедился, стреляю не хуже. Увеличенная ложа давала возможность вскинуться как надо. А значит, одно из двух: либо я что-то сделал неправильно, либо что-то еще.
Надо сказать, этой весной у меня было две путевки на вальдшнепа. Одна в Марий-Эл, другая в Татарстан, где весенняя охота начиналась неделей позже. Этот хитрый маневр был нацелен на то, чтобы перед грядущими испытаниями собаки отработать подачу горячей птицы. И вот, в родном подлеске вдруг выясняется, что дома и стены помогают! Причем буквально. Березки, над которыми тянул вальдшнеп в Марий Эл были раза в два выше меня. Бить дичь, пролетающую над ними, приходилось с расстояния максимум 15-20 метров. При условии, что дробовой сноп полностью раскрывается на 35-и, взять трофей оказывалось непросто. А встать на удобную дистанцию я не мог, потому что поляна где он тянул была довольно широкой – птица двигалась в произвольных направлениях и предугадать где она появится в следующую секунду не представлялось возможным. На родной стороне, в моем распоряжении оказалась лишь узкая просека. Вальдшнеп тянул строго вдоль нее, я всегда знал где он появится и встав красиво уверенно его брал. По крайней мере до тех пор, пока не появились соседи и маршруты пролетов не изменились. Напрашивающиеся выводы подтвердились и на летне-осенней охоте. Удобное положение решает! Охотясь с собакой, я почти всегда бил в угон. Конечно, это не исключало промахов, но существенно снижало их количество. Здесь требовалось минимальное упреждение, отрегулированное ложе избавляло от необходимости искать глазом целик, давало возможность сфокусироваться на птице и произвести быстрый и точный выстрел.
В этот год, моей добычей стали почти полтора десятка вальдшнепов, примерно столько же перепелов, пол дюжины куропаток и несколько уток. Это относительно немного. Но, например, перепела я почти не стрелял. Он использовался для натаски, и мы редко делали больше трех подъемов за выезд. А от куропатки мы старались уходить потому что пес пока не готов к такого рода добыче. Тем не менее, в сравнении с моими предыдущими результатами прогресс оказался колоссальным. Одна беда. Большинство трофеев были с отверстиями, в которые можно просунуть большой палец руки. Ружье имело слишком кучный бой. У меня ИЖ-12 16-го калибра. Купить для него дисперсант, в Казани проблематично. Менять ружье бессмысленно – кучность не порок, тем более я только начал уверенно из него попадать. В принципе, ничего сложного в снаряжении заряда нет, более того сей навык не раз выручал меня. Бывало так, что решение о выезде принималось именно в тот момент, когда все магазины были уже закрыты, а необходимые патроны оказывались на исходе. С полки доставалась очень нужная коробка и патроны крутились непосредственно перед выходом. Покупные контейнеры, кстати, я больше не использую, в дело идут нарезанные на ленточки отжившие свое гильзы. И еще несколько слов про ружье. Уток могло быть и больше. В общей сложности я сбил их шесть, но три… Даже не знаю, как это сказать. Улетели! Верхний ствол отвратительно стреляет дробью нечетных номеров. Четверка и шестерка дают превосходные результаты, а вот тройку, пятерку или семерку хоть вообще не заряжай – либо промах, либо подранок. Однажды мы с Лаврушкой попали на высыпки и сделав больше десяти подъемов за выезд не взяли ни одной птицы. Добытые утки были взяты дробью шестого номера! Тогда мне казалось это невероятным.
В итоге я пришел к заключению, что охота, как и любое другое искусство требует творческого подхода. Живописец в своей работе использует не всякую кисть, а только ту у которой подходящая щетина. Он долгие годы тренирует руку, чтобы получить красивые мазки. Учиться смешивать краски так, чтобы всегда иметь нужный тон. И не переставая ищет красивую композицию. Хорошее ружье с толково отрегулированной ложей, отточенный до совершенства навык стрельбы, грамотно собранный патрон и, наконец, умение встать для верного выстрела это средства выразительности охотника. Как и художник он не может создать шедевр используя только что-нибудь одно. В разных ситуациях каждый из этих элементов в разных пропорциях будет определять его эффективность!
Евгений Лебедев
Охотничьи спаниели, Казань.